Новая жизнь при коронаэпохе. Как быть Азербайджану?

Тридцать первое декабря 2019 года на долгие годы останется роковой датой для мирового сообщества. Именно в этот день власти КНР проинформировали Всемирную организацию здравоохранения о вспышке неизвестной пневмонии в городе Ухань в центральной части страны. Спустя три месяца, 11 марта, глава организации Тедрос Гебрейесус объявил, что распространение нового штамма носит характер пандемии.

Ломка системы

Спустя два года после начала глобального кризиса ясно, что он стал спусковым крючком для внесения в жизнь мирового сообщества многого из того, что тормозилось или отсекалось как ненужное размеренным ритмом повседневной хозяйственно-экономической жизни планеты начала 2000-х. Интерференция кризисов - совершенно новое, глобальное явление для массового человека 2010-х. Уже нельзя сказать, что есть место на планете, где можно отсидеться в рамках старых правил и норм повседневности. Сбои глобальных поставок, энергосбои, ценовые ралли на основные виды топлива и сырья, дистанционная работа сотен корпораций и ведомств, повсеместный перевод образования на "домашнее", нагрузка на системы здравоохранения и множество сопутствующих факторов практически внезапно потребовали новые методы управления, внедрение новых технологий в двигателестроение, внедрение новых этических норм, поставивших во главу угла санитарно-эпидемиологические правила и личные статусы здоровья, наконец, возникает новая политическая культура.

Виртуализация привела не только к взрыву экономики криптовалют - "деньги из образов", но и поставила серьезные запросы перед классическим политическим процессом: образы стали сильнее, чем смыслы. Форма стала важнее содержания, и это разительно отличает текущую ситуацию от 1920-х годов, когда энергией обладали прежде всего идеи.

При этом есть очевидная схожесть современности с ситуацией столетней давности - восстановление барьеров свободному передвижению по странам и регионам мира. Многие исследователи обратили внимание, что 1880-е и 1890-е по степени глобализации напоминают 2000-е, а последующий крах 1910-х с войнами и революциями обнулил тот период. Но если раньше барьеры носили идеологический характер, то теперь диктуют жёсткий санэпиднарратив с неким намеком на запрос "железной руки" после возникшего хаоса.   

И конечно, в центре внимания этого обвала оказывается едва ли не ключевая причина всего - оценки и резолюции ВОЗ, предложившей миру нынешнюю модель реагирования на пандемию. 

Организация оказалась в эпицентре нескольких кризисов.

Противостояние между США и Китаем

Вашингтон попытался обвинить Китай в начале эпидемии, однако расследование не привело к однозначным выводам. В октябре уше прошлого года офис директора Национальной разведки США распространил доклад о происхождении SARS-CoV-2. Согласно рассекреченным выводам, разведсообщество в целом полагает, что Китай не разрабатывал COVID-19 как биологическое оружие.

При этом одна из спецслужб заявила, что, вероятнее всего, COVID-19 произошел из лаборатории Уханьского института вирусологии. О какой спецслужбе идет речь, не говорится. Тем не менее, судя по той волне возмущения, которая возникла в период президентства Трампа, запрос на продолжение расследования ещё будет всплывать неоднакратно в последующие годы.

Однако у Китая есть и свои аргументы, указывающие, что разработка бактериологического оружия проводилась США в обход Конвенции КБТО, которая так и не была подписана Вашингтоном.

Роль рекомендаций ВОЗ в национальном регулировании

Возникла двоякая ситуация. С одной стороны, заявления главы организации и её резолюции играли роль активатора процессов блокады социально-экономической деятельности. Однако в период пандемии оказалось, что национальные регуляторы закручивают гайки куда сильнее, чем указывалось в резолюциях ВОЗ. В частности, Гебрейесус озвучил, что бустерная вакцинация может иметь обратный эффект в глобальном смысле и сделать пандемию более затяжной. По его словам, закупая вакцины для третьей дозы, богатые страны создают дефицит препаратов для бедных стран, где еще не все население получило даже первую прививку. Таким образом, считает глава ВОЗ, создаются благоприятные условия для дальнейших мутаций и распространения вируса.

К примеру, Испания и Франция с декабря одобрили процесс вакцинации детей возраста от 5 до 11 лет. Высока вероятность, что она примет обязательный характер. В то же время риски негативных последствий и аллергических реакций в этой группе могут проявляться куда серьезнее, чем у взрослых, а необходимой клинической базы ещё не собрано. И если взрослый ещё готов рискнуть здоровьем ради свободы передвижения, то рисковать детьми экспериментальной вакцинацией при факте гораздо меньших последствий протекания заболевания в случае заражения, здесь возникает серьезная дилемма.

При этом мы не имеем какой-либо определенности с перспективами на будущее. Постоянно поднимается планка коллективного иммунитета. Если поначалу главы европейских минздравов говорили о необходимом 75-85%-ном уровне вакцинации всего населения, то теперь утверждают о 95%. При этом сама вакцинация приобретает регулярный характер: QR-коды подтверждения должны обновляться в разных странах ЕС от трёх до шести месяцев, заметна тенденция снизить этот порог к трем месяцам.

Совершенно неизвестны долгосрочные последствия такой практики. Множество групп врачей в разных странах весьма скептически смотрят на необходимость таких действий, учитывая, что уровень смертности постепенно снижается, а количество препаратов амбулаторного лечения множится с каждой неделей.

Права человека и основные свободы

Постепенно сложилась ситуация, что меры санэпидконтроля становятся способом контроля за передвижением. В Австрии вводят значительные штрафы к тем, кто отказывается от вакцинации. Можно понять, когда власти принуждают население к вакцинации, если возобладала такая стратегия реагирования. Однако возникает политический вопрос о рамках и прозрачных методах контроля этой практики. Оппозиционные фракции в парламентах Германии, Испании, России, ряда других стран подвергают сомнению избранные подходы. Причем есть несколько моментов, которые одинаково тревожат всю думающую часть европейского гражданского сообщества от Атлантики до Урала. 

Первый. Вакцинирование не упрощает передвижение, и раздел общества на привитых и непривитых может оказаться не временной мерой дисциплинарного характера, а способом контроля над обществом и напоминать 1930-е годы. Бенефициаров этой новой реальности вполне достаточно в разных сферах. А гарантий отмены этих режимов пока никто не давал. 

Второй. Ещё один конфликт вокруг ВОЗ - выборочное признание вакцин. Складывается впечатление, что торможение процесса включения российского "Спутника V" в реестр одобренных средств создаёт коммерческие преимущества для американской фармацевтики. В частности, Pfizer ожидает заработать $65 млрд на продаже вакцины в 2022 году. Ожидается, что регистрация "Спутника" со стороны ВОЗ случится не позднее марта 2022-го: претензий к формуле компонентов нет. Но сам факт конфликтной ситуации это не снимает, как и странное поведение российских властей, практически молча принявших эту ситуацию. С другой стороны, трудно представить, что условные $50 млрд стали причиной такой предвзятой позиции международного регулятора. Что само по себе, конечно, недопустимо и намекает на возможную коррупцию международного масштаба. Отсюда возможно, что причина не в финансовом интересе капитанов западной "биг-фармы", реальная причина лежит глубже. И мы это узнаем гораздо позже, чем необходимо. 

Позиция России и интересы Азербайджана

Таким образом, в 2022 году прогнозируемо обострится борьба вокруг ВОЗ и за влияние на организацию, ведь структура уже стала в ряд сильных, если не силовых механизмов глобального регулирования - и, кстати, это тенденция конца 2000-х - начала 2010-х, начиная с первых масштабных вспышек птичьего гриппа, когда рекомендации ВОЗ принудили многие страны ЕС закупить многомиллионные партии вакцины, хотя рисков пандемии не существовало.

На этом фоне Россия будет пытаться обустраивать с партнёрами постсоветский регион по своим санитарно-эпидемиологическим лекалам - научная база и инфраструктура в этой сфере есть ещё с советской эпохи.

Очевидно, что ВОЗ в 2022 году будет находиться в зоне повышенной критики, гораздо сильнее, чем например, ВТО, также переживающая момент рубежа - трансформация или ликвидация. Непонятно, чем закончится инициатива с Соглашением по борьбе с пандемией, которое планируют подписать весной 2022 года. 

Россия занимает в этой теме скорее выжидательную позицию. Выдержка из доклада главного санитарного врача Анны Поповой на петербургской встрече лидеров стран СНГ весьма красноречиво показывает опасения Кремля: "На глобальном уровне на фоне пандемии деструктивными силами предпринимаются попытки коренной реформы международной архитектуры здравоохранения. Цель – создать инструменты влияния на политику в области биологической безопасности, наделить международные структуры правом расследования вспышек инфекций на территории государств, внедрить обязательные внешние проверки потенциала в сфере биотехнологий. Ответ на это требует консолидированной позиции государств Содружества на площадке Всемирной организации здравоохранения и КБТО."

Фактически Россия для своих партнеров в СНГ, речь идёт прежде всего об Азербайджане, Узбекистане, Таджикистане, Киргизии, предлагает комплексно интегрировать санитарно-эпидемиологическую деятельность в один каркас. По следующим шагам:

- создать единую региональную систему мер, направленных на развитие научных исследований, взаимную помощь и обмен результатами разработок;

- обеспечивать технологическую и исследовательскую независимость, то есть создавать своими силами собственные объекты и лаборатории;

- укрепить единые механизмы предупреждения и реагирования на риски биологической опасности, в том числе преднамеренного характера.

Такая единая координация государств СНГ в 2020-е годы позволит жёстче отстаивать в структуре ВОЗ общие интересы СНГ. 

Но есть один важный момент. Азербайджан - государство вполне самодостаточное, не только политически, но и в плане собственных практик реализации санэпидмеханизмов. Кроме того, Азербайджан может и должен выработать собственный набор стандартов качества жизни при пандемии, позволяющий гибко маневрировать, сохраняя возможности развития и активной деятельности для всех категорий граждан - привитых и отказывающихся по разным причинам, включая выбор баланса личного и семейного здоровья, а также личные убеждения. Азербайджан также обладает очень серьезным потенциалом постковидного физиотерапевтического восстановления: нафталановые ванны, солёные шахты, натуропатия и траволечение. Такая комплексная политика позволит Азербайджану привлечь в страну больше туристов и, возможно, адаптировать и стимулировать ручеек миграции из той же Европы, где растет убеждение в необходимости искать остров спокойной жизни, свободной от давления цифрового и санэпиддиктата.